Почему отношения «папик с дочкой» могут быть гармоничными?

В аэропорту в очереди на регистрацию для бизнес-класса недовольно переваливается с ноги на ногу мужчина лет 55 с перекошенным от чувства собственного превосходства лицом. Его внешний вид выдаёт в нем милиционера или удачливого сотрудника прокуратуры: синие джинсы; классические блестящие чёрные туфли; внушительный живот, обтянутый черным свитером Brioni; массивные золотые часы на пухлых, не знающих ни гантелей, ни физической работы, руках.

Рядом с равнодушной миной терпеливо ждёт «курочка» лет 30. Она с головы до ног облачена в люксовые бренды, наманикюренный пальчик лениво скользит по экрану новенького IPhone, глаза устремлены на ленту Инстаграм.

Ее спутник явно раздражён необходимостью ждать. Ему бы красную ковровую дорожку, медведей и цыган, а тут приходится стоять в очереди, пусть и состоящей из состоятельных людей, но все-таки — в очереди. А «курочка»? «Курочка» занята пребыванием в состоянии «вне себя от себя». Какое ей дело до окружающих ее холопов? У неё своя вселенная, такая, как она хотела. Вот рядом с ней — весь ее мир, исполнитель всех ее желаний, ее личный волшебник. Его команды она ловит со скоростью собаки Павлова, реагирующей на мигание лампочки, томно заглядывая в его «клюв», приносящий ей многочисленные блага и комфорт.

По возрасту данная «курочка» могла бы быть его дочерью, и ведёт она себя, как очень заботливая дочь: улыбается, держит его документы, ловит все его настроения, стойко переносит его раздражение — сказывается привычка. А он? Он явно не ее папа. Не по-отечески он с ней. А вот «папик» — это наверняка. «Папик» — это такая должность, когда и все бонусы — дочки, и сексом можно заниматься, а цена вопроса — полный пансион и красивые дорогие вещи.

Такая пара приковывает к себе внимание: взрослые «курочки» смотрят на них с нескрываемым осуждением: отхватил себе дочку — извращенец, а мог бы топтать и приносить блага «хорошей курочке» его лет. Ведь взрослым «курочкам» тоже хочется, чтобы их топтал петушок, ну и брендовая сумочка не помешает. Молоденькие же «курочки» мечутся между «умными» и «красивыми».
Кто-то тайно желает быть на месте лжедочери, то есть обладать ее материальными благами и прочими привилегиями, кто-то мысленно примеряет ее сумочку, но с грустью смотрит на ее спутника, представляя, как тот с таким же недовольным выражением лица и вялым животом взберется на неё. Хотя нет, не будет он взбираться. Это случай, когда «лучший подарок — это подарок, сделанный своими губами», и подарки эти будет ему оказывать псевдодочь. Некоторые молодые «курочки» осуждают выбор данной девушки: выбрала легкий путь. Хотя это вопрос очень спорный: а такой ли легкий этот путь?

Но ведь такой союз все равно основывается на любви? Ведь любовь имеет право быть разной. Он любит ее за красоту, молодость и способность подогнать кровь к его эго. Вероятно, он ценит ее покладистость и хорошую память — девушка всегда помнит, где ее место. А она любит его, как источник исполнения всех ее желаний, как символ стабильности и комфорта. Ведь он даёт ей немало, и девушка эта вовсе не мазохистка и очень любит и ценит себя, как женщину. Мазохистки любят мужчин за их физический облик и сексуальные способности, считая эти два пункта отправной точкой при выборе партнера. Лень, инфантильность и нежелание думать, даже не заботиться, а думать о партнере такие женщины «выносят за скобки».

Так может быть «дочка с папиком» — это особый подвид гармоничной любви? Ведь любовь —  это взаимовыгодный обмен эмоциями и ресурсами, и в отношениях «папик плюс дочка» каждый получает то, в чем чувствует потребность. Это ли не гармония?